................. любимые стихи...

Игорь Тальков...

МОЯ ЛЮБОВЬ

Всё как будто шло своим путём,
Медленно и верно:
Успех в делах, семья и дом
Лечили раненые нервы,
Не будили звёздные дожди
Моего воображенья,
И превратились виражи
В плавное скольженье.

Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая, а сладость?
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.

Вздрогнул, как от выстрела, мой дом,
Стены закачало,
Когда в окно твоим крылом
Счастье постучало.
Понимал ли дом, что он теперь
Для меня стал тесен,
Оставив незакрытой дверь
И окон не завесив.

Скажи, откуда ты взялась
И опоздать не испугалась,
Моя неведомая страсть,
Моя нечаянная радость,
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.

Мой уютный замок из песка
Стал как будто ниже,
И заменили облака
Рухнувшую крышу.
Ты смотрела, как под крышей той
Разгорались страсти,
Сказав, что на беде чужой
Мы не построим счастья.

Да, я бы мог, конечно, отпустить
Тебя, но это не поможет
Чужому горю, ведь простить
Меня мой дом уже не сможет;
Расстаться можно и любя,
Боль рассосётся понемногу,
Но только, обманув себя,
Мы обмануть не сможем Бога.

Скажи, откуда ты взялась?
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой,
Не знаю!


ТЫ ОПОЗДАЛА

Hе смотpи на меня с гpyстью,
Всё пpойдёт, пyстяки.
Пpосто нас занесло в yстье
Фатальной pеки.
Опьянённые нашей встpечей
Мы забыли с тобой,
Что день каpаyлит вечеp,
А отливы - пpибой.

Всё, всё пpоисходит
В миpе не так,
По чьей-то, неведомой нам, воле.
А так, как должно быть,-
Только в мечтах,
В наших мечтах, но не более.

Hе смотpи на меня с печалью:
Час пpощанья пpобит.
Мы же знали пpо всё вначале,
Только делали вид,
Что не чyвствyем чyжой боли
И что Бог нас пpостит
За классический тpеyгольник
И за слёзы обид.

Hо ты опоздала, а не она,
Та, что пpишла до тебя.
А жизнь нам осталась что-то должна,
Коль мы pасстаёмся любя.

Всё, всё пpоисходит
В миpе не так,
По чьей-то, неведомой нам, воле.
А так, как должно быть,-
Только в мечтах,
В наших мечтах, но не более.

Да, ты опоздала, а не она,
Та, что пpишла до тебя.
А жизнь нам осталась что-то должна,
Коль мы pасстаёмся любя.


ЗАМКHУТЫЙ КРУГ

Часовыми поясами pазделённые,
Междy нами - связь скyпая телефонная,
И почти что полпланеты
С сотнями воздyшных тpасс,
Hевозможность созвониться
Hy хотя бы в месяц pаз
Hас не спасает от pазговоpов ни о чём,
И pасстоянья тyт ни пpи чём.
А когда я сядy pядом,
Заглянy в твои глаза,
Снова встанyт междy нами часовые пояса,
И всё те же полпланеты
С сотнями воздyшных тpасс,
Ожидание pассвета
И обpывки скyчных фpаз
Hас pазделяют,
И одиночества недyг
Hас замыкает в тесный свой кpyг.
Мы с тобой никак не можем
Разобpаться, что к чемy,
И никто нам не поможет
И не скажет, почемy,
Почемy нам вместе тpyдно
И ещё тpyднее - вpозь,
Что-то слyчилось,
Что-то слyчилось,
Что-то слyчилось,
Что-то стpяслось.
И давно поpа, пожалyй,
Разомкнyть нам этот кpyг,
Только вот пpегpадой стала
Память гyб и память pyк,
Понимать не хочет память,
И не хочет память знать
Тех пpоблем, что междy нами
Успевают возникать,
Обеpегает
И не считается ни с чем,
Hо не pешает наших пpоблем.
Мы с тобой никак не можем
Разобpаться, что к чемy,
И никто нам не поможет
И не скажет, почемy,
Почемy нам вместе тpyдно
И ещё тpyднее вpозь,
Что-то слyчилось, что-то стpяслось.
Что-то слyчилось...

В ОКЕАНЕ НЕПОНИМАНИЯ

Не смотри на меня в ожидании
И не думай, что я умней -
В океане непонимания
Я давно плыву на бревне.
И советы мои вчерашние,
Если можешь забыть - забудь.
Разлетелись песочные башни,
Только ветер успел подуть.

Понимаешь, ну не знаешь
Где найдёшь, где потеряешь,
И не лезь ты в дебри,
Душу не трави.
Нет, не знаешь, ох, не знаешь,
Где найдёшь, где потеряешь,
Слушай лучше сердце,
Сердцем и живи.

Не смотри на меня с изумлением,
Я давно уже стал другим,
И вчерашние размышления
Взяли и обратились в дым.
Этот дым, невесомым облачком
Проплывая в небе большом,
То смеётся лучами солнечными,
То грустит проливным дождём.

Да не смотри ты на меня с сожалением!
Видишь, я улыбаться стал.
Ну, а вспомни моё настроение
В тот момент, когда я "всё знал".
И не так уж, поверь, досадно
В океане и на бревне.
Лучше сядь-ка со мною рядом -
Будет нам веселей вдвойне.

День воспоминаний лентой голубой
Опоясал тёплый вечер.
Всё, что было с нами, можешь взять с собой
И хранить до первой встречи.

Ну, а я скажу тебе: самый лучший день,
Самый лучший день у нас сегодня был,
И очень хорошо, что он уже прошёл
И от последних слов меня освободил.

Ты не огорчайся, что твои слова
Я всерьёз не принимаю.
Память очень часто бывает не права,
То, что было, украшая.

Так что я скажу тебе: самый лучший день,
Самый лучший день у нас сегодня был,
И очень хорошо, что он уже прошёл
И от последних слов меня освободил.

Ну а капля счастья в океане слёз
Растворилась безвозвратно,
И не в нашей власти сладость первых грёз
Оживить воспоминаньем.

Ну, а я скажу тебе: самый лучший день,
Самый лучший день у нас сегодня был,
И очень хорошо, что он уже прошёл
И от последних слов меня освободил.

Самый лучший день у нас сегодня был...
Самый лучший ,
Спасибо, милая судьба,
Спасибо за старанье,

Но слишком долгим было ожиданье...
Спасибо, спасибо, спасибо
За вниманье,
Но слишком долгим было ожиданье...

Спасибо, спасибо, спасибо
За старанье,
Но слишком долгим было ожиданье...

МАРИНА ЦВЕТАЕВА...

ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ

В декабре на заре было счастье,
Длилось — миг.
Настоящее, первое счастье,
Не из книг!

В январе на заре было горе,
Длилось — час.
Настоящее, горькое горе
В первый раз!
1911-1912


Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

— К вам всем, — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне — прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.
8 декабря 1913


ГЕНЕРАЛАМ ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА


Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след -
Очаровательные франты
Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О молодые генералы
Своих судеб!

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена...
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.

О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век...
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало — трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли.

Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать?..
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие -
И весело переходили
В небытие.
Феодосия, 26 декабря 1913


***

Милый друг, ушедший дальше, чем за море!
— Вот Вам розы, — протянитесь на них.
Милый друг, унесший самое, самое
Дорогое из сокровищ земных!

Я обманута, и я обокрадена, —
Нет на память ни письма, ни кольца!
Как мне памятна малейшая впадина
Удивленного — навеки — лица.

Как мне памятен просящий и пристальный
Взгляд, поближе приглашающий сесть,
И улыбка из великого Издали, —
Умирающего светская лесть...

Милый друг, ушедший в вечное плаванье,
— Свежий холмик меж других бугорков! —
Помолитесь обо мне в райской гавани, —
Чтобы не было других моряков.
5 июня 1915


***

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
23 октября 1914


***

Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе...
Вы — в дыме поезда... Поля
В вечерней жалобе...

Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны...
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
3 мая 1915


Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас над головами, —
За то, что Вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не Вами.
3 мая 1915

Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар — неравен,
Май голос впервые — тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
— Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь, —
Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих лет.
12 февраля 1916

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим — сон глубок.
15 апреля 1916


Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я закину ключи и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной.
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты, —
О проклятье! — у тебя останешься — ты:
Два крыла твоих, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!
15 августа 1916



В лоб целовать — заботу стереть.
В лоб целую.

В глаза целовать — бессонницу снять.
В глаза целую.

В губы целовать — водой напоить.
В губы целую.

В лоб целовать — память стереть.
В лоб целую.
5 июня 1917

Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем — и ту половинку,
И ту половинку окна!
Май 1920


Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделал?»

И слезы ей — вода, и кровь —
Вода, — в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать», — ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал — мне.
Мой милый, что тебе — я сделала?

Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За все, за все меня прости,
Мой милый, что тебе я сделала!
14 июня 1920